Галлюцинация
...Кирилл выругался себе под нос и, опираясь на шест, вылез из трясины, мысленно наградив себя при этом сотней пинков: ведь это надо же - в первый раз вышел на болото, и тут же чуть не нырнул к водяному в гости! Или в болоте живут болотники?
Какая разница - хрен редьки не слаще! Работа, на которую подрядился Кирилл, ничего сложного из себя не представляла. Всего-то и требовалось от него - бродить по гати, от времени затонувшей в болоте, и метить ее границы осиновыми кольями. Почему именно осиновыми - кто ж его знает?! Со времен Рюрика повелось: обозначать болотную дорогу осиной и ночью на это болото не ходить. На последнее правило Кирилл вынужден был наплевать, поскольку все светлое время суток он проиграл в шахматы со своим персональным компьютером. Было уже одиннадцать вечера, когда он, наконец, удосужился взглянуть на часы. Так что пришлось срочно мчать на болото, схватив колья в охапку. А то, не дай Бог, кто-нибудь на утренней зорьке утопнет - так ведь голову снимут по самые пятки.
На небе вовсю сияли звезды, а луна заливала окрестности мертвенным бледным светом. Кирилл вытянул сгнивший кол и начал вставлять на его место шест из своих запасов, но секунду спустя замер на месте и в полном недоумении принялся протирать глаза: над небольшим островком камыша вспыхнули три огонька, взмыли вверх, разлетелись в стороны, после чего с бешеной скоростью завертелись по спирали, меняя цвет с красного до ярко-голубого. Этого еще не хватало! Ущипнув себя за мягкое место, Кирилл потрясенно замотал головой. А пока он приводил себя в чувство, огоньки превратились в громадных птиц, которые со свистом понеслись прямиком на него. Тут сделалось не до психоанализа: крепко сжав в объятиях охапку кольев, Кирилл плюхнулся на живот, но успел все-таки заметить удивительное сходство болотных птах с заморскими павлинами. Только, в отличие от последних, они оставляли в воздухе широкую полосу тихо потрескивающих разноцветных искр. Проводив птиц взглядом, Кирилл поднялся на ноги, почистился в меру возможности и зашагал дальше, старательно убеждая себя в том, что он просто немного переборщил по части общения с дисплеем компьютера. Так и не успев как следует в это поверить, он был ошарашен новым видением: громадная бородатая лягушка в короне из желтого металла вскарабкалась на ближайшую кочку - буквально в двух шагах от Кирилла. От ее натужного квакающего рева вода в болоте подернулась крупной рябью. В довершение всего она со всего маху плюхнулась в трясину, окатив пришельца жидкой грязью с головы до самых пяток. В ответ Кирилл досадливо плюнул туда, где она исчезла, и поклялся поменьше связываться с водкой и вычислительной техникой. Поштучно и оптом. Но все-таки кое-какие мысли по поводу болота назойливо щекотали изнутри его черепную коробку. Почему, интересно, оно столько лет оберегается от вездесущих мелиораторов? Почему местоположение гати отмечается исключительно осиновыми вешками? Почему? Почему? Вопросов оказалось гораздо больше, чем ответов на них, поскольку ни одного ответа Кирилл, хоть тресни, найти не мог. Поглощенный этим высокоинтеллектуальным занятием, он едва не ляпнулся лицом в грязь, когда штанина его брезентовой робы зацепилась за какую-то корягу. Кирилл изо всех сил дернул ногой. Коряга, к его полнейшему ужасу, подняла верхнюю часть и премерзким голосом захихикала, прямо на его глазах преобразившись в корявую коричнево-зеленую старушенцию. Попытка уйти от нежелательной встречи, включив нижние конечности «на форсаж», привела к тому, что Кирилл снова рухнул ничком... Бог его знает, чем закончилось бы его веселое приключение, но, перекатываясь с боку на бок и отплевываясь от тины, нахально лезущей в рот, Кирилл завопил то единственное, что привалило ему на ум (ни один уважающий себя редактор ни в жизни не пропустит в печать даже самую невинную из фраз, которые Кирилл сыпал полной пригоршней).
Когда, наконец, он осмелился открыть глаза, старушка-зеленушка уже нигде не просматривалась, очевидно, оскорбленная столь молодым человеком до самой глубины ее болотной души, и Кирилл почувствовал себя почти что героем. Стуча зубами от холода - о, только от холода! - он быстрехонько заменил оставшиеся колья и помчался в направлении «суши», подгоняемой в спину чьим-то утробным, заунывным воем. Ухнулся в папоротник, отдышался...
- Все это мне просто мерещится! Просто мерещится! - шептал он, плотно зажимая глаза грязными влажными ладонями. - Ничего этого нет, обычные галлюцинации! Заигрался с компьютером, надышался болотного газа, вот и чудится всякая мерзость. Да еще день-то какой, как на грех. Точнее, ночь. Кто ее только придумал - Купальскую такую?! Вот сейчас встану и пойду спокойненько, не обращая внимания на дурацкие «глюки»! Даже глазом не поведу! Собравшись с духом, он поднялся на ноги и открыл глаза. На кусте папоротника медленно распускался ослепительно красивый цветок, распространяя окрест неземное сияние...
12.10.1999 г.
